Римская сага. Том VI. Возвращение в Рим - Игорь Евтишенков

Через неделю всё это забылось, и Лаций, мокрый от бесконечных дождей и раздражённый от глупости своего положения, стоял у берега реки, видя, как на той стороне многочисленные войска падишаха Васудевы заканчивают подготовку к возведению моста. Им хватило нескольких недель, а не месяцев, как убеждал его Патья, и, стоя рядом, молодой грек теперь испытывал неподдельный страх от того, что враг неожиданно оказался так близко.

Вечером они сидели у костра в ближайшей деревне и ели мокрые лепёшки с травами. Вокруг стояли десять стражников, которые сопровождали Лация днём и ночью, заботясь о его безопасности. Но он понимал, что они не просто охраняли его от других, а следили за тем, чтобы он не сбежал в неизвестном направлении. Слушая Патью, который расспрашивал стариков племени о местности и переводил на греческий, Лаций думал, что предпринять в такой ситуации. Он не запомнил слова индусов, и потом, когда они ушли, уже собирался просто лечь спать, когда к нему подошёл молодой грек.

– Ты знаешь, они скоро перейдут реку, – как-то глупо сказал он.

– Да, перейдут. И что? Ты знаешь, что делать? – раздражённо бросил Лаций в ответ, чувствуя, что не может сдержаться.

– Нет, но я чувствую, что зря втянул тебя в эту войну. И вообще мы скоро умрём… Я хотел сказать, что никто об этом не узнает… И я…

– Что ты? Хочешь, чтобы я передал твои последние слова твоей любимой девушке? Но я тоже останусь здесь. Рядом с тобой.

– Нет, я уже передал ей всё. Там, в столице.

– Да? – немного удивился Лаций. – У тебя там была девушка? Даже не знал. Ты же говорил, что ты из другого города. У тебя там даже родственники какие-то были.

– Ты прав, но не в этом дело. Я хочу тебе сказать, что мы… мы погибнем… хоть и зря, но я не хотел этого…

– Да что с тобой? Ты что, сам попросился сюда? Или меня специально отправил? Что случилось? – Лаций, наконец-то, уловил, что того терзают какие-то неприятные мысли, и он хочет, но не может высказать их вслух. – Говори, давай! Через неделю всё равно вороны выклюют твои слова из моей головы. Если здесь, конечно, есть вороны, – мрачно заключил он.

– Антазира дала своему мужу яд, чтобы спасти меня, – еле слышно произнёс грек.

– Что? Жена раджи? – не понял Лаций.

– Да… Она дала ему слабый яд, чтобы он заболел и не казнил своего брата. Если бы её муж не заболел, то сразу бы казнил своего брата, а вместе с ним и убили бы весь гарем со слугами, – уже более уверенно произнёс грек.

– Ах, вот оно что! Теперь понятно. Ты боялся, что тебя тоже, да? – уточнил он.

– Да. Таков обычай. Меня продали в рабство за долги моих родителей, и я тоже был раб раджи Синга.

– Подожди, подожди, – до Лация, наконец, начало доходить, что между новой женой раджи и этим молодым греком была какая-то связь. – Так она не любит своего мужа, что ли? Второго? Этого Синга? – спросил он. Черноволосый грек отрицательно покачал головой.

– Нет, – опустив голову, через какое-то время тихо добавил он. – Мы любим друг друга уже давно. Эти не её дети. Они остались от другой жены из гарема умершего брата. Синг их усыновил. После смерти его брата жрецы сказали, что убивать детей нельзя, и он оставил их живыми вместе с Антазирой.

– Так что же, у неё совсем нет детей?

– Нет. Пока нет. Но она должна родить радже наследника, иначе её место займёт другая наложница. Она должна родить сына, – грустно закончил он.

– Как всё похоже… – хмыкнул Лаций. – Всё держится на любви. А я думал, что ты просто хороший человек. И что ты собирался делать дальше?

– Ничего. Мы хотели бежать из города. Я договорился с купцами, что они спрячут нас на лодках и мы сможем добраться до большой воды. А там и до моего родного города.

– И ты ничего не сказал мне?! – искренне возмутился Лаций. – Я тебя столько раз спрашивал! Что же ты молчал! Как же так? Да-а… – протянул он. – Вот зачем ты ходил прощаться с ней! Теперь понятно, – на какое-то время оба замолчали, и в ночной тишине были слышны только треск и шипение дров в костре. На мокрой земле, прямо у ног Лация, муравьи пытались перетащить муху через небольшое углубление, но она упала в ямку и им никак не удавалось вытащить её обратно. Взяв камешек, он придавил насекомое сверху, похоронив вместе с ним несколько муравьев. Потом нахмурился, поднял камень и посмотрел на муху. – Ты с ними тут разговаривал, – кивнул он в сторону сидевших у другого костра старейшин. – Они что-то говорили про реку, которая размывает дорогу, да?

– Да, – растерянно поднял на него взгляд Патья. – А что?

– Эта река идёт вдоль нашей дороги до самого конца? – Лаций вспомнил узкую долину, по которой они добрались сюда.

– Да…

– Других дорог нет?

– Нет…

– Ну-ка спроси их ещё раз. И узнай, сколько людей у них в деревне!

Грек, всё ещё не понимая, что он задумал, отправился к соседнему костру и задал старейшинам несколько вопросов. Когда он вернулся, Лаций уже рисовал на земле кривые линии, но этот рисунок из кружочков и крестиков был ему непонятен.

– Что это? – спросил Патья, и тот вкратце рассказал ему свой замысел. – Нам нужны самые храбрые. Пятьсот человек.

– Ты безумец! Даже боги не спасут нас от слонов и солдат падишаха Васудевы. Их слишком много!

– Делай, как я сказал. Если в деревне действительно есть пятьсот крестьян, то они нужны нам уже завтра. И их мотыги тоже!

Глава 9

Когда через две недели войска падишаха Васудевы переправились через разлившуюся реку, им пришлось ещё два дня ждать слонов и обозы, которые переправлялись не так быстро, как пешие воины. Оказавшись на другом берегу, они удивились, что не видят перед собой врага. Падишах и его приближённые считали, что для солдат раджи было бы самым правильным встретить их у самой переправы, чтобы нанести здесь неожиданный удар. Именно поэтому первым по мосту переправлялись лучники, которые были готовы начать стрельбу по противнику в любой момент. Но берег был безлюден.

– Они испугались твоего войска, о великий падишах! – с радостью выкрикнул один из военачальников. – У тебя столько воинов, что они могут вычерпать эту реку своими шлемами!

– Тогда берите слонов и идите вперёд, пока не найдёте этих подлых змей, посмевших выступить против меня! – махнул рукой довольный Васудева. – Раздавите их жалкое войско и дойдите до столицы!

Колесницы медленно стали выравниваться на пологом берегу, направляясь в сторону невысоких гор, за которыми начиналась дорога к столице раджи Бугхараджи, и, знавшие об этом, военачальники, которые уже видели горы трупов и горящие города, поспешили со своими воинами вперёд. Их не смутило, что единственная дорога проходила между гор и что в конце пути она выходила к реке, у которой их тоже могла ждать засада.

Лаций расставил воинов на узкой дороге друг за другом, в несколько шеренг, как и в тот далёкий день, когда усуни, воспользовавшись небрежностью хунну, выскочили из города и отрезали их от основного войска Чжи Чжи. Но здесь были не римляне, понимавшие его с полуслова, а чужие воины, которые могли испугаться и побежать. Патья старался переводить слова Лация как можно лучше, объясняя им, как подавать копья, как менять раненых и как по команде отходить назад. Дальше оставалось только молиться богам, чтобы они помогли этим полуголым воинам выстоять против нескольких тысяч падишаха Васудевы. Но надежда была. И единственный, кто это понимал, был Лаций. Проход между скал у входа в ущелье был узким, в нём могли поместиться не больше пяти человек. И драться, по расчётам Лация, предстояло недолго.

Когда вдали показались первые шеренги ничего не подозревающих воинов падишаха, тучи на небе разошлись и солнечные лучи осветили старые камни, как будто боги хотели получше рассмотреть, что будут делать на земле эти несчастные люди. Лаций с надеждой поднял глаза вверх и улыбнулся. Он был уверен, что это Аврора давала ему знак, поддерживая в предстоящей битве. Длинная вереница людей и колесниц не спеша приближалась к узкому месту. Слонов ещё не было видно, но он был уверен, что они обязательно появятся. У падишаха было много воинов. Но у них не было птиц, которые могли бы подняться вверх и увидеть, что их ждало в конце дороги, где узкое, виляющее ущелье с отвесными скалами расширялось и заканчивалось подъёмом к небольшой реке. Там в это время, падая от усталости и не разгибая спин, работали крестьяне из близлежащего села. Им помогали оставшиеся полторы тысячи воинов. Они работали там уже целую неделю, спеша вырыть огромную яму прямо на выходе из ущелья. Там, где яма уже была глубокой, они накрывали её деревянным настилом из веток и посыпали землёй. Лаций был уверен, что старейшины, с которыми они обсуждали этот план, сделают всё, чтобы спасти свою деревню от гибели. Самому ему было трудно передвигаться, потому что, забираясь на скалы над узким местом в ущелье, он поскользнулся и упал коленом на камень. Теперь каждый шаг отдавался резкой болью, а о том, чтобы присесть без стона, не могло быть и речи. В деревне ему сделали палку из корня большого светло-коричневого дерева, и он, к своему удивлению, обнаружил, что она не ломалась и даже с трудом поддавалась острому лезвию его меча. Пожалуй, она гнулась немного хуже той палки, которая была у старого знахаря Дао Цаня, но, в целом, ничем ей не уступала. Он попросил крестьян заточить один конец о пористый камень и через день те сумели превратить её в настоящее копьё. Вспомнив Годзю, Лаций надел на остриё кусок высохшего корня и стал теперь передвигаться гораздо быстрее. Он надеялся, что через несколько дней колено пройдёт, но всё затянулось намного дольше.